Все статьи на QRZ.RU Экспорт статей с сервера QRZ.RU Все статьи
категории "DX-экспедиции"
 |
Елизавета Майкова, журнал «Неизвестная Сибирь» Он протягивает мне визитку. «Извините, это все, что у меня осталось. Вечно приходилось работать в воде, вот они и промокли». Я держу в руках кусочек картона, выкупанный в Северном Ледовитом океане, весь в разводах морской соли. «Юрий Заруба. Президент международного клуба радиолюбителей-путешественников «Русский Робинзон». И над всем этим крупно, красным шрифтом – UA9ОBA. Я не задаю глупых вопросов, я уже знаю: это личный радиопозывной, по которому узнают друг друга те, кто работает в эфире. Для них он значит даже больше, чем фамилия в паспорте. Позывные — их радиоимена. Жаль, у настоящего Робинзона такого не было… |
Для человека, который отправился к полюсу или собрался в кругосветку, вопрос связи с Большой землей – не просто важный. Иногда это вопрос жизни и смерти. Ни сотовая, ни Интернет вдали от цивилизации не работают, спутниковая связь тоже не везде достает. Остается самое простое и надежное. Радио, короткие волны. Как во времена челюскинцев и первых советских полярных станций…
Совсем недавно Юрий Заруба вернулся из очередной экспедиции - "Великий Северный Путь - 2016", проводимой Экспедиционным Центром "Арктика" Русского Географического Общества. Семь тысяч километров на вездеходах по ледяной кромке океана вдоль Северного морского пути. Как всегда в таких случаях, его задачей было – держать радиосвязь с Большой землей.
У радистов свой язык. Максимально краткий и понятный – чтобы донести смысл сказанного сквозь любые помехи. «73» означает «наилучшие пожелания». Так всегда заканчивается любой сеанс связи. «99» – «не хочу с вами работать». Это самое грубое выражение в эфире и употребляется крайне редко. Самое нежное – «88» – «любовь и поцелуи».
Юрий Заруба – романтик, ему нравится видеть везде знаки и символы. Недавняя полярная экспедиция была 88-й в его биографии. Он называет ее Поцелуй Арктики. «Надеюсь, – шутит путешественник, – этот поцелуй не станет для меня прощальным».
Путешествия – это удел мужчин. Скажу больше – это удел сильных мужчин.
Для меня все началось с путешественника Тура Хейердала… Да я уже сто раз рассказывал эту историю! Ну ладно, расскажу еще раз. Хейердал – это, конечно, мечта. Все мальчишки в Советском Союзе знали про его плавание на «Кон-Тики», все строили плоты и сплавлялись по рекам. Ну и я от других не отставал.
В 1977 году мне было четырнадцать лет, я уже увлекался радио, и вдруг такая немыслимая удача – возможность связаться с великим путешественником. Тур Хейердал плыл тогда на папирусной лодке «Тигрис», желающих установить с ним связь во всем мире были многие тысячи, и среди них – я, школьник из небольшого сибирского городка.
Разговор получился – пара минут, не больше. Он сказал: меня зовут Тур, тростниковое судно «Тигрис», Индийский океан… Как слышно? Я ответил: здравствуйте, меня зовут Юра, город Ачинск, Сибирь, Советский Союз, слышу хорошо.
Обменялись радиопозывными. Вот и все. Кто мог подумать, что это определит всю мою жизнь?
С тех пор я мечтал только о путешествиях. В десятом классе даже победил во всесоюзной олимпиаде по географии. Вопрос был – какое море не имеет берегов? Вот вы знаете? Нет? Так я и думал. А я уже тогда знал – Саргассово!
А спустя пять лет была у меня еще одна знаковая встреча. После второго курса в 1982 году я, студент радиотехнического факультета Новосибирского электротехнического института, оказался на Чукотке. Конечно, не просто так оказался, а поехал со стройотрядом. Строить школу в Певеке и работать в эфире в первой своей радиоэкспедиции - EK0K. Сам напросился – хотелось, чтобы было подальше, похолоднее, потруднее. Когда легко – уже неинтересно. И там, в Певеке, я встретился с Юрием Сенкевичем. Да-да, тем самым, знаменитым ведущим телевизионного «Клуба кинопутешествий». Вся страна смотрела тогда на мир его глазами.
Сенкевич выступал в местном доме культуры, и я, набравшись храбрости, зашел к нему за кулисы. «Юрий Александрович, вы меня не помните, но мы знакомы – я говорил с вами по радио, когда вы шли на «Тигрисе» с Хейердалом». «Да? Ты работал с «Тигрисом»? – удивился Сенкевич. И согласился встретиться с нашими ребятами на коллективной радиостанции.
И вот представьте, сидим мы, а рядом – живая легенда. Не на экране, не где-то в Индийском океане… Напротив, на соседнем стуле. Не небожитель совсем, а такой же человек. И я думаю: если он смог, почему не могу я?
Потом мы с Юрием Александровичем встречались еще не раз. А когда его не стало, закрылся и «Клуб путешественников». Туристических телепрограмм сейчас много, но это все не то. В основном показывают, куда и как обычный человек может съездить попить пива, отдохнуть.
С той поездки на Чукотку прошло ровно двадцать лет, и вот в 2002 году я вновь оказался в Певеке – в составе экспедиции «Полярное кольцо». Руководителем у нас тогда был Владимир Семенович Чуков, знаменитый полярный путешественник, который на лыжах четыре раза достигал Северного полюса, а потом дошел и до Канады. В нынешнем году волей судьбы я оказался снова в экспедиции там же и почти в том же составе.
Это очень любопытная штука – возвращаться в те места, где уже бывал. Все изменилось. Многие дома развалились, вместо ресторана «Арктика» теперь налоговая инспекция. А школа, которую мы строили, смотрю – стоит, работает и даже стала лучше.
Времена великих открытий прошли, но и сейчас есть еще что открывать. В 2001 году я был участником экспедиции «Затерянные острова» в Северном Ледовитом океане. Так вот, остров Ушакова, например, с которого мы впервые вышли в эфир, был открыт в 1935 году – по историческим меркам, буквально вчера. Да что там прошлый век… Всего пару лет назад в море Лаптевых был обнаружен еще один остров. Назвали его – Яя.
В общем, шанс оставить свой след на карте сегодня есть. Со мной такое случалось дважды. Один раз – на острове Святого Матвея, в Беринговом море. Абсолютно необитаемый, труднодоступный кусок суши, на котором вообще мало кто бывал. И там – безымянная вершина. Я шел через тундру без передыха почти сутки, поднялся на эту вершину и решил назвать ее горой Матвея – в честь своего младшего сына. Ему сейчас пять с половиной. Вырастет, посмотрит на карту и отправится навестить свою гору.
В другой раз история была по-настоящему драматическая. Случилось это на одном из алеутских островов Чугинадак. Островок крошечный, в ширину километров восемь. Состоит из двух вершин: одна безымянная, а вторая – вулкан Кливленд. Ну мы и попали под извержение. Потом фильм про эту экспедицию сделали - «KL7DX. Второе открытие Аляски». В фильме все красиво, а в жизни – было страшно. Реально страшно. Земля содрогается, вулкан гудит, из него вырываются тучи пепла, камни летят – раскаленные, из жерла – и падают на снег. И ты понимаешь, что следующий такой камень может тебе на голову прилететь.
Извержение продолжалось несколько дней, и покинуть остров мы не могли – ни одно судно не решалось туда подойти. Про вертолеты и говорить нечего. А когда все кончилось, мы забрались на безымянную вершину горы, подняли флаг клуба «Русский Робинзон» и по праву первооткрывателей дали ей название. Оформили документы – официально, все как полагается. Теперь там Пик Радиолюбителей – Ham Radio Peak.
Охотники за островами – это своего рода соревнование. Люди сидят дома, за своими приемниками-передатчиками – в Европе, Америке, России – и выходят на связь. Смысл в том, чтобы поймать какую-нибудь отдаленную, труднодоступную точку планеты. Это тоже путешествие, но только по беспредельному океану радиоволн. Но чтобы установить контакт, нужно, чтобы кто-то в этом труднодоступной точке оказался, развернул радиостанцию и подал сигнал. С острова Чугинадак, с острова Ушакова или еще с какого-нибудь из тысяч других островов. Собственно, этим и занимаются «русские Робинзоны». Открывают для радиолюбителей новые острова, с которых еще никто никогда не выходил на связь. Например, недавно экспедиция «Великий Северный Путь - 2016» «радиооткрыла» остров Колчака в Карском море. Мой коллега Валерий Нестеров RA9J первым вышел в эфир с Колчака позывным R3CA/9 и его добавили в международный список «Островов в эфире».
К экспедиции я присоединился позже в якутском поселке Тикси - по маршруту были редкие острова, которые мы открывали для радиолюбителей еще в 2002-ом - R3CA/0. Целые островные группы — IOTA NEW ONE — впервые! В устье Индигирки, в Восточно-Сибирском море, есть небольшой остров с сезонной гидрометеостанцией «Немков». Там даже не станция — гидрологический пост. Заходим и смотрю в радиорубке, где когда-то мы с Чуковым устанавливали трансивер, висит моя визитная карточка с позывным UA9OBA, с датами, подписями... Поверьте, это трогает! Четырнадцать лет прошло, а визитка на прежнем месте, в такой дали и сохранилась. С тех пор, после нас там никого из радиолюбителей не было — все-таки далеко и сложно добраться. Да что там 14 лет, в России есть острова, которые молчали в эфире чуть ли не четверть века!
Сколько у меня таких радиооткрытий? Честно говоря, не считал. Мы этим как-то не меряемся. Наверное, несколько десятков. Это немало. Пожалуй, даже много. Про другие страны не скажу, а в России, насколько я знаю, больше ни у кого нет.
Собственно, на всей территории нашей страны остался только один не открытый радиолюбителями остров. На крайнем северо-западе, между Землей Франца Иосифа и норвежским архипелагом Шпицберген. Называется Виктория – «Победа». Символично, потому что «победить» его действительно очень трудно – вокруг сплошные льды, дай бог одно-два судна в год пройдут. Но я все-таки рассчитываю в ближайшем будущем добраться и до Виктории. Все начинается с мечты!
Борода у меня не просто так. Во-первых, мне она нравится. Во-вторых, все-таки греет. А в-третьих – бриться не надо. В походных условиях это, знаете ли, не так уж и легко. Умываться и то снегом приходится. С одной стороны, конечно, романтика. А с другой – больно! Знаете, какой колкий бывает снег? А потом ходишь с красной физиономией…
Живя в городе, мы не понимаем, что такое холод. Даже в самый трескучий сибирский мороз, окоченев на остановке, мы потом садимся в транспорт, приезжаем на работу или домой, прячемся в тепло. А представьте, когда за бортом минус тридцать, под сорок бывало, внутри вездехода – тоже очень «свежо», спать приходилось при отрицательных температурах. И так изо дня в день. Холод всегда, везде... На третий-четвертый день наступает морозная усталость. Ты живешь как в замедленном кино. Движения минимизированы. Организм просто не хочет делать лишних усилий – вся энергия тратится только на поддержание тепла.
Согреться можно лишь одним способом. Нет, не алкоголем, от водки мерзнешь еще сильнее, а тяжелой физической работой. Благо, уж чего-чего, а этого в походе хватает – постоянно приходится цеплять и вытаскивать вездеходы, прорубать для них путь в ледяных торосах. Знаете, что такое пешня? Эта острая железная штука весом в восемнадцать кило. Попробуйте помахать такой хотя бы с полчаса – точно согреетесь.
Холод страшен. Но страшнее холода – ветер. Последний раз в Певеке мы попали под «южак». Это местная «достопримечательность» – ураган, который сносит крыши, двигает по льду машины и заставляет двухсот литровые металлические бочки летать по воздуху, как детские мячики. Скорость ветра достигает тридцати, сорока метров в секунду. Противостоять ему невозможно, на улицу лучше не выходить. А если вышел, передвигаться приходится чуть ли не ползком. И это в городе. А каково в открытой тундре, когда негде спрятаться? Я всего дважды попадал в такой ветер, и больше не хочется.
На севере Якутии есть город Нижнеянск. Хотя какой это город – городом он был во времена Советского Союза, а сейчас так, небольшой поселок. Население – 240 человек. Так вот, в Нижнеянске я увидел надпись на железном заборе в порту: «Мы выжили там, где вымерли мамонты». Сильно сказано, правда?
Северного полюса сейчас могут достичь и туристы. Их доставят на самолете в арктический ледовый лагерь, потом вертолетом забросят на полюс, они воткнут там палку, сделают возле нее селфи, позвонят друзьям-приятелям по спутниковому телефону, получат сертификат, после чего их ждет на станции банкет и прочее.
А вот Южный полюс – это удел немногих. В 2000-м году из 88 участников нашей экспедиции к полюсу добрались только четырнадцать, трое из них – русские, один – перед вами. Из восьми вездеходов половина сломалась по дороге, да и оставшиеся мы несли чуть не на руках.
Честно скажу – было очень тяжело. Это же не ровная поверхность, это купол, так что приходится взбираться все выше и выше. Ледяная шапка достигает двух километров – там уже трудно дышать.
Когда дошли, я не выдержал, заплакал. Потом мы разбили бутылку шампанского и ели вино ложками. Шампанское хрустело на зубах.
На крыше нашего университета НГТУ стоит антенна-радиомаяк, который я сам установил в 1999 году. Таких маяков в мире всего восемнадцать, в России он единственный. Радиомаяк излучает сигнал RR9O – я называю его «голос родного дома». Можно настроить свою аппаратуру на эту волну и за три минуты услышать все восемнадцать маяков, определить, где есть прохождение радиоволн, а где нет. Оценить энергетику радиотрассы.
В каком-нибудь Сиэтле сидит сейчас человек у своего приемника и ловит наш сигнал: ага, Новосибирск слышен хорошо, можно связаться с русскими друзьями.
Недавно один француз, Себастьян F8IJV, любитель послушать, понаблюдать за работой радиомаяков написал, что, мол, в Париже прием хороший и захотел получить подтверждение его наблюдениям. У нас принято радиосвязи подтверждать специальной карточкой, QSL называется. А маяк это ведь только передатчик и карточек не было. Так он сам напечатал и отправил, я само собой подписал, пусть человеку будет приятно. Принял сигнал из России.
Я сам, будучи в Антарктиде на Южном полюсе, слышал наш радиомаяк. Представляете? Тысячи, много тысяч километров! Мощности всего-то сто ватт, а слышно. Конечно впечатляет.
SOS в эфире – вещь редкая. Я в своей жизни принимал его лишь однажды. Точнее, не я один, а вся наша институтская радиостанция RW9OWD. Было это в начале 1990-х. Тогда в Атлантике стало тонуть аргентинское судно, и мы первыми поймали сигнал бедствия. Да, так бывает, вблизи не ловится, а на расстоянии в тысячи километров – слышно. Это такая хитрая физика коротких волн.
Мы, конечно, тут же оповестили всех, кого смогли, передали аргентинским радиолюбителям, те связались со своими властями. Так что моряки были спасены. А спустя полгода в Новосибирский электротехнический институт пришел диплом с подписью президента Аргентины – за помощь в спасении его соотечественников. И это было тем приятнее, что мы знали: президент Карлос Менем и сам заядлый радиолюбитель — LU1SM.
Конечно, в экспедициях случается всякое. Ехали мы однажды по ледяному полю, а навстречу нам белый медведь. Совсем близко прошел, посмотрел искоса – мол, кто такие, что тут делаете? В день Победы дело было — можно сказать подарок к празднику! Наверное, запах солярки от вездеходов ему отбил аппетит и медведь с достоинством удалился. Я удивился тогда – он действительно абсолютно белый, а в наших зоопарках они все какие-то желтые, измученные жарой.
Если медведь сыт, он на человека не нападет. А вот если голоден, становится крайне опасен. Во время экспедиции «Затерянные острова» RI0B был у нас случай. Трое наших пошли погулять, посмотреть торосы, пофотографироваться. И тут – медведь. Вроде далеко, но нюх у него – ого-го! Сразу учуял добычу. И зрение острое – о, трое, значит, сразу завтрак, обед и ужин. И рванул. А бегают белые медведи очень быстро.
У ребят оружие было, а патронташ они забыли. В карабине – всего четыре патрона. И лишь когда зверь был уже в нескольких метрах, на расстоянии одного прыжка, они стали стрелять. Не на поражение, конечно, а чтобы отпугнуть – все-таки красно книжное животное. Медведю звук выстрела и запах пороха, видимо, не понравились, и он ушел. В общем, ребята отделались испугом, не скажу, правда, что легким.
Но случались в экспедициях и более опасные ситуации. Расскажу об одной. Это было в 1990 году посреди Охотского моря, на острове Ионы. Экспедиция тогда сразу не задалась. На остров мы смогли высадиться только с третьей попытки.
Первый раз шли на яхте. В те годы GPS не было, и мы проскочили мимо острова, просто его не заметили. Второй раз – на вертолете. Стоял густой туман, вертолет двигался галсами… Пилот мне сказал – извини, парень, но могилу мы себе здесь не ищем, чего доброго еще воткнемся в скалу. А третий раз добирались на судне «Сахалингидромета», и тут нам наконец повезло.
Остров Ионы мало чем знаменит. Это одинокая скала с огромной колонией птиц и лежбищем морских котиков. Отработав там две недели позывным EK0AC и навоевавшись с птицами, которые были настроены чрезвычайно агрессивно, мы решили, что пора выбираться.
А как? Лодка есть, но спустить на воду ее невозможно – это верная смерть. Вертолет на скалу не приземлится – негде. Рассматривали даже вариант дождаться зимних холодов и по замерзшему морю идти пешком до самого Магадана. Получалось километров триста, даже больше, и в принципе был шанс дойти. Но, честно говоря, этот вариант нам всем не очень нравился.
А между тем у нас оставалось всего три литра бензина, то есть связь вот-вот должна была прерваться. И когда мы поняли, что нам кирдык и деваться некуда, мы последними этими литрами послали сигнал о бедствии.
Прилетел вертолет, покружил над островом – сесть негде. А дальше чистое кино: упираясь передними шасси в скалу и работая винтом, в каких-то трех метрах от сплошной стены машина зависла, рискуя при первом порыве ветра впечататься в камень. А мы, побросав все оборудование и личные вещи, полезли по веревочной лестнице наверх…
Ну и вот, как видите, я перед вами. Живой. Так что все кончилось благополучно. Но никто из путешественников с тех пор на этот остров так и не высадился. Даже Федор Конюхов.
Святой Иона считается покровителем мореплавателей, и несколько лет назад Конюхов хотел там поставить православный крест. Не получилось. Не смогли даже подойти к острову. В итоге Федор Филиппович установил крест на сотни километров южнее – на Шантарских островах. Так уж сложилось.
У меня на счету сегодня 88 экспедиций. Если бы хотел, было бы и сто, и больше. Но я за количеством не гонюсь. Знаю одного путешественника из Новосибирска – Владимира Лысенко, так он побывал во всех странах мира. Представьте – 195 государств-членов ООН! А у меня чуть больше полусотни. Ну и что? Я вот, например, влюблен в Аляску и был там десять раз. Даст бог, еще поеду. А вот в Африку больше не тянет: по пути в Антарктиду останавливались в небольшом островном государстве Кабо-Верде, на самом экваторе - для меня там жарко!
Меня иногда спрашивают – вот ты объездил полмира, а где лучше всего? Хороший, кстати, вопрос. Я говорю обычно так: все эти туристические красоты, все эти Мальдивы, Канары, Сейшелы, Таиланды я положу к подножию Алтайских гор. Вы были на Горном Алтае? А на Телецком озере? Так вот, можете мне поверить: красивее мест на земле я не видел.
В далеких краях – где-нибудь на берегу Северного Ледовитого океана или в пустыне Гоби – я мечтаю о Горном Алтае и о нашем Обском море. Это те места, где я отдыхаю от своих путешествий. И еще я давно понял: надо всегда ставить планку выше своих возможностей. Потому что, когда достигаешь цели, смысл жизни чаще всего заканчивается.
Один американец, его позывной N6ZZ, каждый год во время чемпионата мира по радиосвязи приезжал в новую зону и из нее работал в эфире. В мире сорок таких радиозон WAZ, и это продолжалось сорок лет. Тридцать девятой у него стала Западная Сибирь, и он приехал к нам в Новосибирск, в НГТУ. А сороковую – свою родную, домашнюю – он оставил напоследок. И что бы вы думали? Возвращается американец к себе домой, отрабатывает – все, цель достигнута, дальше двигаться некуда. Он – бах, и умирает. У радистов это обозначается SK (Silent Key) - «замолчавший ключ».
Поэтому я и говорю: надо планку брать выше. Чтобы было ради чего жить и куда стремиться.
Беседовала Елизавета Майкова, журнал «Неизвестная Сибирь»
г.Новосибирск, 2016г.
Спирт питьевой - 50 мл (если водка, то в два с половиной раза больше). Сахар по вкусу. Лимончик – даже если замороженный, ничего страшного. Морошка, брусника или клюква: все, что в данный момент найдется под ногами – горсточку. Снег в расчете на большую кружку. Все это поставить на огонь, но ни коем случае не кипятить, чтобы спирт не испарился. Пить горячим небольшими глотками после дня тяжелого труда на свежем арктическом воздухе. При ненастной погоде порцию можно удвоить. Оно способствует. 73!
Опубликовано в журнале «Неизвестная Сибирь» №14 '2016